Лигранд - Страница 71


К оглавлению

71

– Мне надо идти, – черносотенник сидел на корточках в шаге от меня, – Ротимур своим визитом кучу вопросов у сотников породил. Надо успокоить, пока еще кто не заинтересовался. Сможешь говорить – пришлешь бегунка. Обязательно.

– Я не бегу… – начал было Ильнас, но споткнулся о взгляд сотника.

– Ты чего как на страже? – раздался голос Илуна, как только он вышел из шатра.

– Так сам приказал… – ответил Зеленый.

– Я тебя присмотреть попросил. Чтобы никто не вошел. Вон на бревно сядь, не привлекай взгляды.

– Что случилось-то?

– Если никто не знает… – Голос сотника резко оборвался.

– …значит, никто не спросит, – хмуро продолжил Зеленый аналог поговорки: «Меньше знаешь – крепче спишь».

Уже через час я стал вновь ощущать свое тело. Молнии больше не струились и спину не кололо.

– Пить… – скорее просипел, чем прошептал я.

Ильнас подскочил и налил в кружку воды из кувшина. Подойдя ко мне, он замер. Поставил кружку на землю. Вынув кинжал, осторожно прикоснулся его кончиком к моей руке. И только после этого, вернув оружие в ножны, напоил меня. Возникла мысль объяснить мальчишке, что металл лучше проводит молнии. Но как возникла, так и ушла.

– Илуна звать? – спросил парень.

– Зови.

– Легче?

– Да… – почти беззвучно произнес я.

– Орден о тебе не знает?

– Нет…

– «Утешная сотня» простоит еще два дня. За это время ты должен подняться на ноги. Медальон спрячь. – Илун, взяв веревочку с груди, надел мне ее на шею и засунул кругляш под рубаху. – Алтырей не зови. Сейчас по тебе не видно, что ты… так что Зеленого я с поста снимаю. Очень он внимание привлекает. Когда засыпать будешь, ставь стражу. От тебя во сне еще молнии могут быть.

Сотник на время замолчал.

– А я-то думаю, чего ты так ловко бьешься… Встанешь на ноги – переговорю с драконом, чтобы перевел тебя ко мне. Вашим скоро на север. Тебе туда нельзя.

– Откуда это? – скосил я взгляд на грудь.

Илун ответил не сразу:

– Есть у меня друг. У его сына магия когда-то проснулась. А он не захотел об этом ордену рассказывать. Мальчишка не выжил. Сгорел. Ну и друг тогда помешался слегка на этом. Специально в нашу тысячу служить пошел и в Северные земли напрашивался, чтобы спасти одаренного ребенка. Вроде как искупить вину. А медальоны, которые выдают орденские, – наперечет. Уж не знаю, где он взял…

Я закашлялся.

– Ладно, отдыхай. – Сотник встал с чурбана, на котором сидел.

Когда Илун ушел, до того как я провалился в сон, в голове роились мысли, порожденные рассказом сотника. Что за медальоны выдает орден? Откуда Илун знает, что во сне из меня могут бить молнии? Темнил Илун, ой, темнил. Медальон этот…

На следующий день я проснулся от озноба. Но если сравнивать с предыдущим состоянием, то есть полной обездвиженностью, то определенный прогресс был. Даже сесть смог сам. Судя по полумраку и редким голосам снаружи, было раннее утро. Напротив спал Ильнас. Жутко хотелось есть.

– Ильнас. Ильнас!

Полог шатра тут же распахнулся, и в щели появилась «миловидная» рожа Шрама.

– Не буди. Он всю ночь около тебя сидел… – Полог закрылся, чтобы через секунду отдернуться вновь, впуская воина. – Как себя чувствуешь?

– Нормально. Пожрать бы…

Внутренности тряслись, словно с какого-то жуткого похмелья, но есть хотелось ужасно.

– Сейчас… – Воин, пройдя в глубь шатра, стал рыться в подвешенной сумке.

Поесть оказалось не так просто. Твердую пищу я толком разжевать не мог. Даже маленький кусочек сыра, положенный Шрамом мне в рот, лишь пожамкал зубами. А при попытке проглотить – сыр встал в горле. Шраму пришлось бить по моей спине, чтобы вернуть строптивую пищу обратно. Пока происходила операция по спасению от коварного молочного продукта, пытавшегося задушить меня, проснулся Ильнас.

– Сейчас суп принесу. – Парень встал и, протирая одной рукой глаза, а в другую взяв деревянную плошку, вышел из шатра.

Вернулся он минут через десять с холодным рыбным супом. Я к этому времени вновь перешел в горизонтальное положение.

– Где взял? – поинтересовался Шрам, пока давил ложкой куски кротоки.

– В десятке Седого…

– Расскажи, что было, – прервал я бессмысленный, с моей точки зрения, разговор.

– Тебе плохо стало, а я мимо проходил, – начал Шрам, понимая, о чем вопрос. – Сначала к алтырям хотели, но ты запретил…

– Не помню.

Шрам пожал плечами и продолжил:

– Ну мы с Ротимуром тебя в шатер и унесли. А тут уж из тебя как пошло… Ротимур попросил никому не говорить, что ты… ну… вот тот. Дальше ты знаешь.

– Ты был черносотенником? – спросил я, вспомнив разговор Илуна и Шрама.

– Был, – нехотя ответил он.

– За что?

– Десятника избил.

– За что?

– Не важно. Это мое.

Суровая воинская забота. Терпеливо, без лишних слов и телодвижений Шрам, Ильнас и Ротимур нянчились по очереди со мной до вечера. Кормили с ложечки, так как руки у меня тряслись, вытирали пролитый суп и даже водили в туалет, когда желудок заработал. Разве что не подтирали. Остальной десяток насчет такой заботы не юморил, даже наоборот. Отон пообещал забить деревянный клинок в одно место молодому из соседнего десятка, отпустившему сальную шутку относительно моего состояния и того, что со мной делали остальные, раз так нежно водят меня теперь.

К концу второго дня я уже мог передвигаться самостоятельно.

Глава 14

Монотонный стук сотен копыт нервировал до жути. Вообще все нервировало. Мы уже месяц плелись по просторам Халайского локотства. Перевести меня в черную сотню не удалось, так как обязательным условием для этого были испытания, а в том состоянии, в котором я находился тогда, разве что Ильнаса смог бы побить, и то если бы он поддался. Про обещание отправить нашу сотню в северное сопровождение дракон не забыл. Более того, он сделал это сразу после того, как закончилась десятина с «утешной сотней». Откосить от такого путешествия мне тоже не удалось. Беспричинный отказ мог закончиться уже не палками, а судом – мои прежние «заслуги» никто не отменял. А от причинного я сам отказался – Илун предложил сломать мне руку. Все остальные болезни лечились алтырями на раз. Шрам, узнав, что я еду на север, полушутя предложил тогда и ему сломать руку, так как более опасного, чем я, попутчика в те земли сложно представить. Илун ответил, что лучше голову Шраму сломает. А вот Ротимуру было все по барабану. Он сам напросился, когда узнал, что вместе с нашими двумя сотнями отправляют десяток верховых. Ему, видите ли, интересно…

71