Лигранд - Страница 34

Помещение за ней оказалось маленьким, максимум два на два метра. Дед прикоснулся к шару над столом, и тот озарил пыльную комнатку светом. На столе – с десяток книг, которые в магическом зрении слегка играли голубым оттенком, подсвечник со свечами, и кинжал – пара к моему клинку.

– Смотри. Располагайся. Только вряд ли ты что здесь найдешь. Отец собирал эти книги по разным балзонствам и большинство из них написаны не на руизанском. Книги отсюда не выноси. Даже если раб какой увидит – орденским может сообщить.

– А та, что у меня?

– Та – не запретная. Ее можно в любой книжной лавке купить, только все равно тут же сообщат в орден, кто купил. Были у отца свои записи, но той книги, в которой он писал, я здесь не нашел. Я в этой комнате не был с того самого времени, как он исчез. Будешь выходить – в чулане оботри одежду, вода – в ведре. И постарайся, чтобы тебя не заметили. Вот еще один светильник, – дед положил на стол маленький шарик и, развернувшись, вышел из комнатки.

Пионат оказался не прав: книги были очень интересны и некоторые из них – на руизанском, ну или некоем искаженном его варианте. Возможно, доимперская версия. Другой разговор, что они были для меня не совсем полезны, поскольку силой такого уровня, чтобы применить на практике то, о чем в них написано, я не обладал. Очень понравилась книга по артефакторике (по крайней мере, для себя я ее так назвал, поскольку перевести название не мог) – иероглифы, нарисованные в книге, были мне непонятны, зато картинки, которыми она снабжена, вкупе с текстом о распределении потоков и их составляющих, вычитанном в другом фолианте, давали некое представление о назначении. То же самое касалось и книги об изменении магических сил животных. Тут было всего с десяток изображений, но зато показано до изменения и после. Опять же сказывалось недостаточно натренированное мое зрение: настолько глубоко, как показано на картинках, то есть расщепленно – я еще не умел видеть магический свет. Но самой интересной оказалась книга о способах передачи магии от одного существа другому. А способов существовала масса – от добровольных, которыми могли пользоваться маги уровня не ниже алтырей, до методов, связанных с жертвоприношением. Этакая темная магия, как я ее окрестил. Только вот почти все способы требовали либо присутствия мага, либо наличия специальных амулетов.

Следующий год я совмещал занятия официальные, из которых большей частью уделял внимание мечному бою и физическому развитию, с тайными, где приходилось шевелить извилинами и применять магическую силу. Судя по пометкам прадеда на полях и вложенных листочках, магию в себе действительно можно развить. Не до безграничного предела, но в несколько раз повысить свой потенциал можно, только вот основных записей, где это все объяснялось, я не нашел. А книги не на руизанском перевести я не мог. Дед помогать мне в этом отказался. Все равно теорию я в какой-то мере осилил, и хотя для практики не хватало силенок, рану на ноге лошади я залечить смог. Не за раз, конечно, но смог!

И вроде бы все хорошо – живи и радуйся, только я все чаще возвращался к тем мыслям, что я здесь не живу, а прячусь от жизни. Чего именно хочу – общения или приключений на мягкое место, я понять не мог, но чувство пустоты и никчемности моего существования в этом мире не отпускало. А еще… А еще мне стала сниться Альяна…

Спустя этот год в гости приехала сестра. Ее муж опять отбыл в длительную командировку, то бишь поход, и она решила совершить вояж по родственникам. Уже через руки я принял решение уехать с ней. Дед если и расстроился, то виду не подал. А возможно, он, наоборот, вздохнул с облегчением. Перед отъездом я выпросил в подарок кинжал прадеда. Собственно, и мой меч раньше принадлежал ему. Дед не отказал мне в этой мелочи. Книги просить я не стал – все, что мог, я из них почерпнул, для остального же необходимо развивать зрение и силу, к тому же был уверен, что дед мне их не отдаст. Возможно, он и рад бы это сделать, но боится за меня. Зато я скрупулезно выписывал и систематизировал все в своих записях, которые, разумеется, остались со мной.

Глава 8

Ильнаса я забрал с собой. Обратно в дом отца, с учетом того, что мы заехали к паре родственников, добрались всего за две с половиной десятины, то есть двое рук и пять дней. Это говорило о том, что в имение Пионата меня везли окольными путями. По дороге заглянули в Ививиат – столицу локотства дедова балзонства. Этот крюк пришлось сделать по причине отсутствия в документах Ильнаса печати, позволявшей пересекать границы локотств. Вот забавно выходит… Изначально парень не имел вообще документов и мог передвигаться только в сопровождении дяди, и то с разрешения старосты селения. После получения рабских документов – мог ехать куда угодно, хоть на соседний материк, так как стал собственностью. А когда я освободил его, он уже не имел права покинуть локотство без специальной печати в документах. Мало того, у нас вообще чуть не забрали документы, так как в его возрасте таковые свободным не положены, а положена запись в бумагах опекуна, коим выступал я. Документы мы отстояли, но печать, позволявшую пересекать границы, ему не поставили. А вот мне запись об опекунстве сделали, официально введя меня в данный статус. Лучше бы, ей-богу, оставил его рабом – меньше мороки.

Семья встретила меня тепло. Только вот… я-то себя частью их семьи не ощущал. Дед – это да, за годы обучения я привык к нему, а вот остальные члены семьи… Тем не менее они были очень рады. У мамы даже глаза повлажнели. Я не уверен, что она, зайдя в дом дать распоряжения об обеде, не всплакнула где-нибудь. Отец обнял меня. Потом, взяв за плечи, осмотрел: