Лигранд - Страница 82

Наши арбалетчики пытались изредка выстрелить, но орки точно вымеряли расстояние, и болты подлетали к ним уже на излете, тогда как их стрелы щелкали изредка по нашим щитам.

Дальше глазеть на представление противника я не стал, так как откуда-то со стороны наших войск вновь раздались пронзительные крики…

Первыми под мечи основной части орочьих войск попала локотская сотня. А нечего было прятаться в тылу наших. Конечно, жаль было людей, но толика злорадства над локотскими проскользнула, когда до меня дошло, что к чему – орки тупым обманом рассеяли наше внимание и напали с этого берега.

– Тикайн! Разруби! – крикнул я воину из соседнего десятка, мчащемуся куда-то.

Вообще вокруг стоял хаос. Все что-то орали. Кто вставал в боевую позицию в сторону криков локотских, кто в сторону реки. Арбалетчики вообще растерянно стояли – десятники не могли дать команду, куда стрелять.

Тикайн вроде сначала проигнорировал мой крик, но потом развернулся:

– Чем?

До меня дошло, что у него только щит и копье.

– В тюке мой клинок, – кивнул я на тяжеловоза.

Парень с сомнением огляделся вокруг, потом мельком глянул на меня и, опустив стыдливо глаза, попятился:

– Не могу, десятник. Тебя же Рут велел…

– Духи тебе в грызло! Орки вокруг! Меня же убьют! А так еще один воин будет…

Договаривать я не стал. Подошвы воина уже мелькали, унося его в сторону копошащихся муравейником сотен.

– Ротим! Ротим! – увидел я скачущего друга и замахал колодками над головой.

Услышать он меня в общем гаме точно не смог бы, но каким-то чудом, несмотря на шлем, ограничивающий зрение, увидел. Сориентировался друг быстро. Развернув на месте свою лошадь, Ротимур, чуть не затоптав зазевавшегося мытаря, рысью подъехал к одной из обозных и, нагнувшись, вынул из кучи вещей топор.

– Ставь на землю! – Таким серьезным и немногословным этого баламута я еще не видел.

Встав на колени, в позорную для мужика позу «кошечки», как говорила Светка, я вытянул руки как можно дальше вперед. Не самые приятные, скажу я, ощущения, когда тебе долбят промеж рук топором. Пару раз колодки так сыграли, что содрали в кровь кожу на запястьях. Наконец звонкий удар топора известил о том, что верхняя половина уз разбита.

– Сейчас лошадь найдем, – ровно произнес Ротимур.

Его спокойствие каким-то непостижимым образом передалось и мне. Встав и вытерев руки от крови о подол засаленной рубахи, я направился к тяжеловозу. Сняв и развязав тюк, заботливо приготовленный для меня Шрамом, я развернул его. Сзади раздался топот копыт. Ротимур кинул мне узду какой-то клячи. Я, поглядев на доспех, грустно вздохнул: надеть не успею – долгая это процедура… Вынув из кучи блестящего металла шлем и перевязь с клинком, запрыгнул на лошадь.

– Надо свободных лошадей собрать, – ставя ногу в стремя, произнес Ротимур. – Мытарей и обозных – выдергиваем из седел.

Я молча ударил пятками под ребра своему животному, пытаясь успеть за другом, чем изрядно напугал клячу.

– Получше не мог найти? – проворчал я.

Ротимур улыбнулся. Пока забирали у обозных лошадей, он рассказал мне создавшуюся ситуацию. Оказалось, все было не так уж плачевно. По крайней мере, с имперскими сотнями. Локотские воины, сами того не понимая, спасли положение. После того как они, сбежав с того берега, оказались в тылу наших сотен, на них пошла лавина конницы орков, превратив тыл в передовую. Локотские то ли от испуга, то ли продолжая начатое бегство, попытались уйти вдоль реки. Большая часть орков села им на хвост, с азартом рубя убегающих людей. Та же небольшая часть зеленомордых, что атаковала наши сотни, получила хоть и не слаженный, но отпор. В итоге мы обрели недолгую передышку.

– Ладно, я этих уведу к Охрону, – забирая у меня повод только что изъятой у мытаря лошади, произнес Ротимур, – а ты дальше собирай.

– Хорошо.

– Куда?! Сучьи дети! – орал тот самый седой воин, что обратил внимание на отсутствие орков.

Мужик… хотя скорее даже старик, пытался поймать убегающих воинов за рукава.

– Куда? Они же так всех порубят. Воротайтесь!

Тут ему пришлось отскочить, так как младший воин Рута пронесся на своем жеребце чуть не по ногам ему. Я, направив лошадь наперерез парню, попытался остановить его, но тот вовремя заметил.

– Стой! Зарублю! – закричал я, удивившись своему голосу. Зычно. Громко. Беспрекословно.

Парень чуть не выпал из седла. Его конь крутанулся на месте.

– Слазь!

– Это… чего это? – попытался выкроить время для раздумий воин.

Мой меч уперся ему в доспех. Потянув поводья, он сдал назад.

– Слазь, тварь!

– Ага, сейчас! – Парень попытался пришпорить лошадь, но тут же его кто-то выдернул из седла в противоположную от меня сторону.

– Стоять! – преградил я дорогу убегавшим копьеносцам.

– Уйди, Лигранд, – поднял один из них копье.

Я не помнил, как его зовут, но он меня узнал – и то ладно. Я, спешившись, пошел на него.

– Так, Лигранд, там сотников нет, командовать некому – свара. Так и так порубят, – затараторил он, отступая. – Тут, может, схоронимся где…

Воины расходились в стороны, пропуская его и меня. Тут кто-то из его десятка попытался ударить меня. Увернувшись, я провел ему такой свинг левой, так как в правой все еще был клинок… Несколько переборщил в запале, так как отчетливо услышал хруст челюсти. Воин упал и замер. Не факт, что не насмерть. Почти два десятка мужиков расширившимися глазами смотрели на меня, не смея пошевелиться, хотя если бы захотели… Тут я осознал, что часть воинов смотрит мне за спину. Я обернулся. Сзади, на жеребце младшего воина Рута, держа нацеленный на несостоявшихся дезертиров арбалет, восседал Анри.